Выдающиеся люди России База данных выдающихся людей России обновлена. Теперь она насчитывает более 14700 биографий!
Также спешим сообщить Вам, что на нашем сайте "Великие люди России" добавлена форма для обратной связи, с помощью которой можно сообщить нам Вашу интересную информацию или же сообщить о найденной ошибке. Далее...
Открытие сайта "Великие люди России" Свершилось!
Наш сайт увидел свет.
Поздравляем Вас... и нас конечно!
Подробнее о проекте "Великие люди России" Вы можете прочитать в этом разделе. Далее...

Тредьяковский Василий Кириллович



Тредьяковский Василий Кириллович - Тредьяковский (Василий Кириллович) - выдающийся русский ученый XVIII в. и неудачный поэт, имя которого сделалось нарицательным для обозначения бездарных стихотворцев.

Родился 9 февраля 1703 года в Астрахани, в семье приходского священника.

Первоначальное образование получил из духовных книг в Троицкой школе, но словесным наукам учился у капуцинских монахов, на латинском языке. Существует известие, что отец предназначал юношу к духовному званию и намеревался женить его против воли, но последний бежал за день до свадьбы в Москву и там поступил в славяно-греко-латинскую академию.

По другим сведениям, он выказал в астраханской школе отличные способности к учению и был отправлен в 1723 году в академию в качестве лучшего ученика.

Ко времени пребывания в академии относятся первые стихотворные попытки Тредьяковского в силлабическом роде и первые же драмы, впоследствии им затерянные.

В 1726 году Тредьяковский отправился за границу, не кончив курса в академии.

В Голландии Тредьяковский жил у посланника графа И.Г. Головина и выучился здесь французскому языку, в Париже - у посланника князя А.Б. Куракина . Тем не менее, ему приходилось бедствовать за границей: просьба его в Синод "определить годовое жалованье" для окончания богословских и философских наук не была уважена, потому что он числился бежавшим из академии.

В Париже, куда он явился "шедши пеш за крайней уже своей бедностью", он учился в университете математическим и философским наукам, слушал богословие, принимал участие в публичных диспутах.

Светскую жизнь французского общества, с ее вычурно-пасторальными стремлениями, Тредьяковский воспел в многочисленных русских и французских стихах.

Последние сплошь посвящены любви и значительно превосходят русские благозвучием и даже известного рода изяществом.

Кроме основательного знания французского языка, Тредьяковский приобрел в Париже обширные сведения в области теории словесности и классических литератур; он изучал и итальянский язык. Вернувшись в 1730 году в Россию, он явился одним из наиболее образованных людей тогдашнего русского общества.

В это время на смену талантливому Феофану Прокоповичу , который сделался не в меру сдержан и осторожен после кончины Петра Великого , шел не менее талантливый князь Антиох Кантемир , метко изобразивший убогое состояние просветительной русской мысли. Среди молодого поколения было немало приверженцев Петровских идей; частью это были люди знатного круга, имевшие возможность получить воспитание при исключительных для того времени условиях, частью - лица, путешествовавшие за границей и на личном опыте узнавшие благие стороны западной культуры.

Но их влияние еще не распространялось на широкие общественные круги, и человеку незнатному, как Тредьяковскому, приходилось делать ученую карьеру при обстоятельствах чрезвычайно трудных, требовавших от человека больших сделок с самолюбием и даже самопожертвования.

Он должен был искать покровителей и защитников среди знати. Такой покровитель нашелся у Тредьяковского в лице того же князя А.Б. Куракина, у которого он жил в Париже.

Ему было посвящено первое печатное произведение Тредьяковского, изданное на счет покровителя: "Езда в остров любви" (1730).

Это - перевод старинной книги Поля Тальмана.

Переводить на русский язык в то время было очень трудно; не существовало ни образцов, ни комментированных изданий, ни словарей; но если и принять в соображение все эти трудности, нельзя назвать перевод Тредьяковского удовлетворительным по отношению к благозвучию и чувству художественной меры; он был только точен и добросовестно верен подлиннику.

Ему доставило успех самое содержание книги, посвященное изображению чувств изящной любви и уважения к женщине, новых в то время для русских читателей.

В той же книге Тредьяковский поместил несколько стихотворений своей "работы" и предисловие, в котором впервые высказал мысль об употреблении в литературных произведениях русского, а не славянского языка, как было до того времени.

Есть известие, что много лет спустя Тредьяковский собрал все, сколько мог достать, экземпляры этой книги и сжег. Во всем нуждавшегося Тредьяковского приютил у себя сначала академический студент Ададуров с целью научиться от него французскому языку. В 1731 году Тредьяковский жил в Москве, в доме Семена Кирилловича Нарышкина , и переписывался с Шумахером , который принимал уже по отношению к нему подобострастный тон. В Москве Тредьяковский мог убедиться еще раз в неприязни к нему духовенства, отказавшего ему в заграничной стипендии: его готовы были обвинить в атеизме, как изучавшего философию, по которой выходило, "якобы Бога нет". В 1733 году его принимает на службу академия с жалованьем в 360 рублей и с обязательством "вычищать язык русской пишучи как стихами, так и не стихами; давать лекции, ежели от него потребовано будет; окончить грамматику, которую он начал, и трудиться совокупно с прочими над дикционарием русским; переводить с французского на русский язык все что ему дастся".

Ему пришлось также обучать русскому языку самого президента академии, Германа Кейзерлинга . В то же время Тредьяковский сочинял торжественные речи и стихи, проникнутые самой грубой лестью и самоунижением.

Это были оды на восшествие на престол, на бракосочетания, на победы, на назначение нового президента академии и т. д. В 1734 году, по случаю взятия Данцига русскими войсками, Тредьяковский написал оду, посвященную, в лакейски-льстивых выражениях, Бирону , и в конце ее поместил "рассуждение об оде вообще", взятое им из "Discours.

sur l'ode" Буало, прибавив от себя чрезмерные похвалы Феофану Прокоповичу.

В исправленном и переделанном на тонический лад виде эта ода появилась, спустя несколько лет, уже без посвящения Бирону, находившемуся в опале, и без похвал Прокоповичу, тогда уже умершему.

Путь Тредьяковского в качестве придворного стихотворца был испещрен разнообразными терниями.

Рассказывают, например, что при поднесении императрице Анне Иоанновне своих од Тредьяковский должен был от самых дверей зала до трона ползти на коленях.

У священника Алексея Васильева оказался список песни Тредьяковского, начинавшейся стихом: "Да здравствует днесь императрикс Анна". Слово "императрикс" показалось подозрительным писцу духовного правления Семену Косогорову, и он донес о том своему начальству.

Загорелось дело: "в титуле ея императорского величества явилось напечатано не по форме".

Священник Васильев и дьякон Савельев, доставивший песню, были отосланы в Москву в контору тайных розыскных дел. Тредьяковский должен был написать обширное разъяснение, причем не преминул коснуться свойств пентаметра.

"Употребил я сие Латинское слово, Императрикс, для того, что мера стиха сего требовала, ибо лишней бы слог в слове императрица; но что чрез оное слово никакова нет урона в высочайшем титле Ея Императорского Величества, то не токмо Латианский язык довольно меня оправливает, но сверх того еще и стихотворная наука".

Объяснения Тредьяковского были признаны резонными, и священник с дьяконом были освобождены без штрафа.

4 февраля 1740 года Волынский избил беззащитного писателя, получившего приказание сочинить вирши к "дурацкой" свадьбе шута князя Голицына с Бужаниновой.

Долго и слезно молил Тредьяковский о вознаграждении его за бесчестье и увечье, но только после падения Волынского его просьба была услышана, и ему выдано из конфискованных средств обидчика триста шестьдесят рублей.

Выполняя различные поручения академии и переводы, трудясь над самыми разнообразными видами литературных произведений, в роде "Силы любви и ненависти, драмы на музыке" (первая печатная на русском языке опера) или "Истинной политики", изданной им на собственные средства, Тредьяковский долго не получал в академии никакого повышения.

Он сильно нуждался и страдал от долгов.

В ряде жалобных прошений и писем, в которых чувствуется истинная нужда и горе, он говорить о своем жалком положении при котором, например, после пожара в 1738 году, ему не на что было купить дров и свеч. Академия туго исполняла просьбы Тредьяковского о вспомоществованиях и ссудах, хотя материальное положение его особенно осложнилось в 1742 году женитьбой.

Только в 1745 году, когда Тредьяковский обратился с доношением в Сенат и изложил по пунктами свои права на звание академика и испытанные мытарства, императрица Елизавета пожаловала его, по докладу Сената, в профессоры "как латинския, так и российския элоквенции".

С тех пор он стал получать 660 р. Одновременно был пожалован в академики и Ломоносов , с которым у Тредьяковского шла уже полемика по поводу ямбов и хореев.

Результатом этой полемики, в которой принял участие и Сумароков , сначала вместе с Тредьяковским, стоявший за хорей, а потом перешедший на сторону ямба, осталась любопытная брошюра, в которой писатели решились передать свой спор на суд читателей: "Три Оды парафрастические псалма 143, сочиненные чрез трех стихотворцев, из которых каждый одну сложил особливо" (1743).

Позже эта полемика приняла ожесточенный характер и с принципиальной перешла на личную почву: один писатель старался унизить и осмеять другого.

Сумароков написал комедию, в которой вывел Тредьяковского под видом пошляка-педанта Трессотиниуса.

Тредьяковский в отместку жестоко критиковал сочинения Сумарокова, пытаясь доказать полнейшего отсутствие в них оригинальности и таланта.

Ломоносов в своих эпиграммах на Тредьяковского выражался так: "Языка нашего небесна красота, Не будет никогда попрана от скота..." Тредьяковский говорил в ответной эпиграмме: "Когда по твоему сова и скот уж я, То сам ты нетопырь и подлинно свинья".

Правописание Тредьяковского, изложенное им в "разговоре между чужестранным человеком и российским об Ортографии", отличалось от общепринятого в то время главным образом исключением некоторых букв нашей азбуки и писанием прилагательных множественных в именительном падеже на и, е, я, а не е, я. В примечаниях изложена история создания славянской азбуки и ее последующие судьбы в эпоху московской и позднейшей гражданской печати.

Книга об ортографии была напечатана в сентябре 1748 года, на счет неизвестных благотворителей, которым она и посвящена.

Она имеет и до сих пор значение в том отношении, что в ней впервые определенно высказана мысль о необходимости фонетического письма: "писать так надлежит, как звон требует" - мысль, занимающая умы наших филологов и педагогов поныне.

Как профессор элоквенции, Тредьяковский сочинил "Слово о богатом, различном, искусном и несходственном витийстве".

Здесь он указывал на важность изучения иностранных языков, особенно латинского, как "довольно и предовольно вычищенного", но при этом предостерегал от увлечения: "только да не называют его благороднейшим всех прочих, а особливо каждой своего природного, сие не знаю чем угрюмым дышет, и да не приписывают толь много чести Латинскому языку, дабы думать, что все на все учение токмо на нем состоит".

Мнения и замечания Тредьяковского о русской истории, в связи с характеристикой свойств славянского и русского языков, изложены преимущественно в "Трех рассуждениях о трех главнейших древностей российских: a) о первенстве славянского языка пред тевтоническим, b) о первоначалии россов и c) о варягах руссах славянского звания, рода и языка".

Это рассуждение, свидетельствующее о немалой начитанности автора и в этой области, написано с предвзятым намерением доказать преимущество русского языка и народа.

Впервые высказанное здесь мнение о славянском происхождении варяжских князей Тредьяковский основывает на предположении, что варяги-русь были поморские (прибалтийские) славяне, и что Рюрик вышел с острова Рюгена.

Стремясь доказать древность русского языка и отыскивать повсюду следы первобытного пребывания славян, Тредьяковский обращается к филологическим сближением и объяснениям, доходящими сплошь и рядом до комизма: слово "варяги" он понимает, как "предварятели" ("варяю" - предваряю), слово "скифы" производит от скиты ("скитаться"), "Париж" - от "парить", "Мадрид" - от "мудрить" и т. д. Важнейшие из переводных и оригинальных трудов Тредьяковского - несомненно те, которые относятся к теории словесности; здесь он стоял на высоте современной ему европейской науки. Особенно здравыми суждениями отличается его "Мнение о происхождении поэзии и стихов вообще".

Изложив здесь различные взгляды на происхождение поэзии и стихотворство ("иное быть пиитом, а иное стихи писать"), автор предлагает деление поэтических произведений на разные роды и виды, которых насчитывает более 23. Он признает отличительным признаком поэзии творчество, вымысел, но вымысел "по разуму", естественный, правдоподобный, - и эта в настоящее время элементарно-школьная мысль была тогда новостью для русского читателя.

Первым стихотворением, написанным тоническим размером, введение и утверждение которого составляет большую заслугу Тредьяковского, было поздравление барону И.А. Корфу, назначенному в сентябре 1734 года начальником академии.

Несвойственный русскому языку, но прежде господствовавший в нем силлабический размер не удовлетворял Тредьяковского, казался ему не совпадающим с музыкальным складом нашей стихотворной речи. Постепенно он напал на мысль о тоническом количестве слогов и из стоп прежде всего остановился на хореях.

Свою теорию он изложил в 1735 году в руководстве "Новый и краткий способ к сложению российских стихов", и в 1755 году, в статье: "О древнем, среднем и новом стихотворении российском".

Возражая некоторым оппонентам, полагавшим, что новое стихосложение взято им с французского, Тредьяковский указал на источник, откуда возникло его нововведение: это были народные песни. Столь же основательны его суждения о комедии, на основании исследований Брюмуа и Рапена, об оде; из переводов выдаются "Стихотворческая наука Буало" (L'art poetique) и "Эпистолы о стихотворстве" Горация.

О трудолюбии Тредьяковского лучше всего свидетельствуют переводы таких капитальных и многотомных трудов, как "Древняя история" Роллена (13 томов), "Римская история" Роллена и Кревье, "История римских императоров" Кревье (оба сочинения - 16 томов), не говоря уже о множестве других переведенных им книг, в роде аллегорического романа Барклея "Argenis" или получившей печальную известность "Телемахиды", в 24 песнях.

Трудолюбие и обширные познания Тредьяковского не были оценены по достоинству его современниками.

У всех на виду было его неудачное стихотворство, и отзывы о нем долго страдали узкой односторонностью.

Выйдя в отставку в 1759 году, но продолжая непрерывно трудиться и не переставая в то же время нуждаться, Тредьяковский умер непризнанным, среди глумления, насмешек и обид, 6 августа 1769 года. Лучшие деятели конца XVIII в., Новиков и Радищев , относились симпатично к деятельности неутомимого труженика, беззаветно преданного делу родного просвещения.

Если он не был оценен Карамзиным , то отзыв Пушкина утвердил за ним репутацию "почтенного и порядочного человека".

Шевырев находил проблеск поэтического вдохновения в стихах: Вонми, о небо, и реку, Земля да слышит уст глаголы; Как дождь я словом потеку, И снидут как роса к цветку, Мои вещания на долы. Находили у Тредьяковского хорошие стихи и Перевлесский , и Ир. Введенский , усердный панегирист нашего писателя, не смущавшийся тем, что эти стихи надо были выискивать, как жемчужины на дне морей. Историки литературы отнеслись к Тредьяковскому чрезвычайно внимательно и отвели ему почетное место среди деятелей русской науки XVIII в. Литература.

Издания сочинений: 1) 1752 год, Санкт-Петербург, в 2 томах; 2) Смирдина (Санкт-Петербург, 1849, 3 ч.), 3) Перевлесского, "Избранные сочинения, с приложением критических статей о Тредьяковском" (Москва, 1849). Наиболее полная биография - во II т. "Истории Академии Наук" П. Пекарского (Санкт-Петербург, 1873, стр. 1 - 258). Литература о Тредьяковском собрана в III томе "Истории русской литературы", А.Н. Пыпина (Санкт-Петербург, 1899, стр. 473; см. также стр. 446 - 460). Главные статьи о Тредьяковском воспроизведены в изд. С.А. Венгерова "Русская поэзия" (т. 1, Санкт-Петербург, 1897, стр. 50 - 75 и 365 - 397). Евг. Ляцкий.

версия для печати

Биография Тредьяковский Василий Кириллович - Великие люди России

Тредьяковский Василий Кириллович упоминается в следующих биографиях: Не найдено упоминаний в биографиях.
Попробуйте воспользоваться поиском

А также часто у нас смотрят биографии следующих великих людей России:

Смотрите также:

биография Усманов Алишер Усманов Алишербиография Алфераки Сергей Николаевич Алфераки Сергей Николаевичбиография Петр I Алексеевич Великий Петр I Алексеевич Великийбиография Фонвизин Денис Иванович Фонвизин Денис Ивановичбиография Кирилл и Мефодий Кирилл и Мефодий