Шевырев Степан Петрович

Шевырев Степан Петрович - Шевырев (Степан Петрович, 1806 - 1864) - историк русской словесности, критик и поэт. Из дворян Саратовской губернии.

В 1818 г. Ш. был отдан в московский университетский пансион; в это время здесь директором был Прокопович-Антонский , а инспектором - Иван Иванович Давыдов , тогда еще шеллингианец.

При пансионе было литературное общество; основанное Жуковским , оно чтило и хранило его традиции.

Вообще в пансионе романтические влияния были преобладающими.

Всегда необыкновенно усердный и славолюбивый, Ш. кончил первым в 1822 г. пансион, хотел перейти в университет и держать здесь кандидатский экзамен, но по формальным условиям не мог сделать этого. Все-таки он некоторое время посещал университет и слушал лекции Каченовского , Мерзлякова , Давыдова.

В конце 1823 года он определился на службу в московский архив Министерства иностранных дел. Здесь вошел он в кружок своих сослуживцев, "архивных юношей", деятельно занимавшихся немецким романтизмом и Шеллинговой философией (братья Киреевские, братья Веневитиновы, Титов, Мельгунов и др.). Другой кружок, в котором бывал Ш., собирался у Раича : тут занимались изящной литературой.

В это же время Ш. сошелся с Погодиным ; знакомство перешло в тесную дружбу до самой смерти.

Ш. всегда был верным соратником Погодина, помощником в его литературных предприятиях.

Главным предметом занятий Ш. в первые годы по окончании курса были немецкая литература и Шеллингова философия.

Романтизм и Шеллинг повлияли существенным образом на склад мировоззрения Ш. и на его теоретические взгляды в области искусства.

В 1825 г. Ш., вместе с Титовым и Мельгуновым, перевел книжку Тика и Вакенродера: "Об искусстве и художниках", которой искусство почти отождествлялось с религией.

В это время Ш. начал печатать свои стихи, но особенный простор его литературным занятиям открылся с основанием в 1827 г. "Московского Вестника".

Журнал затеяли молодые московские шеллингианцы, Пушкин принял его под свое покровительство; редакция была поручена Погодину.

Ш. был его ближайшим помощником: он печатал тут свои теоретические статьи, стихотворения и многочисленные переводы.

Крупнейшие из последних - переводы "Лагеря Валленштейна" и "Конрада Валленрода".

Критические статьи Ш. в "Московском Вестнике" были направлены против Булгарина , "Телеграфа" и "Северной Пчелы".

Несмотря на незначительное распространение журнала, статьи Ш. пользовались некоторым влиянием; его эстетические разборы, обнаруживавшие знакомство с немецкой эстетикой, были шагом вперед сравнительно с этюдами Мерзлякова.

Особенную славу доставил Ш. разбор второй части "Фауста": ничего замечательного этот разбор не представлял, но он вызвал комплимент Гете. В 1829 г. Ш. принял предложение княгини Зинаиды Волконской заняться воспитанием ее сына и уехал в Италию.

Здесь он пробыл до половины 1832 г. За границей Ш. много и усидчиво занимался западными литературами и искусством, главным образом итальянскими; в этот период он сильно увлекся опытами в драматическом роде, но из них ничего не вышло. Из Италии Ш. присылал свои стихи и путевые заметки в различные журналы ("Галатея", "Московский Вестник", "Телескоп", "Литературная Газета").

В "Телескопе" же он поместил крупнейшее свое заграничное произведение: "О возможности ввести итальянскую октаву в русское стихосложение, с приложением в качестве образца перевода этим размером VII песни "Освобожденного Иерусалима".

Ближайшее изучение памятников искусства и таких теоретиков, как Винкельман и Лессинг, заставило Ш. изменить взгляды на теорию искусства и отказаться от метода романтической эстетики.

Ш., по его словам, увидел, как бесплодны эти эстетические воззрения отвлеченных теоретиков Германии, и для него выяснилась необходимость изучения теоретических вопросов в их историческом развитии и их связи с произведениями поэзии.

Вернувшись из-за границы, Ш., по предложению С.С. Уварова , занял место адъюнкта по кафедре истории русской словесности.

Так как он не имел ученой степени, то факультет, приняв во внимание его исследование по октаве, обязал его представить диссертацию: в 1833 г. Ш. написал с этой целью исследование "Данте и его век" ("Ученые Записки Московского университета", 1833, ¦ 5; 1834, ¦ XI). Первые университетские курсы Ш. были посвящены всеобщей истории поэзии и теории поэзии (1834 - 1835). Его чтения были напечатаны в 1836 г.: "История поэзии" (том 1-й, единственный, содержащий в себе историю поэзии индийцев и евреев, с приложением двух вступительных чтений о характере образования и поэзии главных народов новой Западной Европы) и "Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов" (в 1887 г. обе эти книги вышли вторым изданием).

В свое время обе эти книги, являвшиеся солидными компиляциями, стояли на уровне науки и представляли последнее слово университетской эстетики.

В основу исследований Ш. были положены здравые мысли об историческом изучении поэзии, как основании всяких эстетических теорий ("поэзия лучше, многостороннее определяется в истории, нежели в эстетике"), о первенстве искусства перед теорией ("В науке знание образцов, история поэзии должна предшествовать ее теории; настоящая теория может быть создана только вследствие исторического изучения поэзии").

В изложении истории поэзии Ш. следовал главным образом Шлегелю, а образцом эстетики для него был труд Жан-Поля.

Главным предметом его университетского курса была история русской словесности, преимущественно древней.

С ученой точки зрения, его курс, основанный на изучении сырого материала и впервые систематически вводивший в академический обиход древнюю словесность, имел известное значение, хотя нужно признать, что лучшие ученики Ш. - Буслаев и Тихонравов - ученики его только формально и не из лекций Ш. вынесли свой обильный результатами метод. "Чтения по истории русской словесности" были главным ученым трудом Ш. (отдельное издание часть 1 - 1845; часть 2 - 1846; часть 3 - 1858; часть 4 - 1860; переиздано в 1887 г. в Санкт-Петербурге).

В настоящее время они любопытны лишь как образец своеобразной публицистики.

Ш. принимает деятельное участие в текущей литературе и в наполнявшей журналистику того времени борьбе западников со славянофилами.

Несмотря на то что Ш. был в хороших личных отношениях со славянофилами и, выступая в защиту их взглядов, искренне считал себя их приверженцем, Ш., как и его друга, Погодина, нельзя отождествлять со славянофилами.

В личности Ш. совершенно не было тех замечательных достоинств, которые так отличали первых славянофилов, не было ни благородства, ни возвышенного идеализма; наоборот, он был полон житейского благоразумия, которое помогало ему устраивать свою судьбу.

Это был "человек самолюбивый до мелочей, любитель почестей, искательный и готовый при случае подгадить" ("Русская Старина", 1886, август).

Ш. являлся представителем теории официальной народности: ей он служил и в жизни, и в своих сочинениях.

Как журналист, Ш. выступал в "Московском Наблюдателе" (первое его редакции, основанной в 1835 г.) и "Москвитянине" (основанном в 1841 г.). Крупнейшие статьи Ш. в первом журнале ("Словесность и торговля", "Брамбеус и юная словесность") были направлены против авторитетной в то время "Библиотеки для Чтения" Сенковского . Центр публицистической деятельности Ш. - в статьях "Москвитянина", в которых Ш. вел борьбу с западничеством и с такими противниками, как Белинский . Он защищал основы учения и полемизировал.

Пуская в ход всевозможные риторические фигуры, Ш. доводил до утрировки положения славянофилов: одной из любимых его тем было гниение Запада; цивилизацию западную он считал ядовитой, весь Запад представлялся ему гниющим трупом.

"В наших дружеских тесных сношениях с Западом мы имеем дело с человеком, носящим в себе злой, заразительный недуг, окруженный атмосферой опасного дыхания.

Мы целуемся с ним, делим трапезу мысли, пьем чашу чувства" - вот образец риторических словоизвержений Ш. ("Взгляд русского на образование Европы", "Москвитянин", 1841, ¦ 1). Такие два явления, как реформация и революция, казались Ш. просто болезнями.

В своих статьях о литературных произведениях, писанных в таком же напыщенном тоне, Ш. делал сравнительные историко-литературные сопоставления и эстетическую оценку, но он положительно не обладал литературным вкусом.

Высмеивая всех новых писателей, которые выдвигались в западнической литературе, Ш. писал восторженные статьи о Бенедиктове , высокомерно отзывался о поэзии Лермонтова , выставляя на первый план Масальского и Каменского и т. п. (см. обзоры словесности в "Москвитянине").

В 1844 г., в pendant к лекциям Грановского , Ш. прочел публичный курс истории русской словесности, потом изданный.

"История русской словесности" посвящена была проповеди тех же идей. В древнюю Русь Ш. помещал все свои идеалы нравственного развития.

Высший идеал для личности и народа видел Ш. в смирении; весь смысл прошлой истории и политика будущего заключалась в "принижении личности".

Ш. доходил в своем увлечении до того, что философию Гегеля выводил из мыслей послания Никифора к Мономаху . В полемике Ш. с Белинским встречается целый лексикон ругательств по адресу последнего: "рыцарь без имени, литературный бобыль, журнальный писака навеселе от немецкой эстетики" и т. д. Не мудрено, что Ш. был постоянной мишенью для Белинского, высмеивавшего его язвительно и тонко. Кроме теоретических и полемических, Ш. не пренебрегал и другими путями для своей защиты.

По поводу "Похвального слова Петру Великому" Никитенка Ш. писал: "это и неприлично, и безнравственно в смысле и религиозном и патриотическом, и исторически ложно".

Белинскому эта фраза казалась доносом.

В 1837 г. он был сделан экстраординарным профессором, а по уходе И.И. Давыдова, в 1847 г., занял кафедру по истории русской словесности и был назначен деканом.

Кроме того, Ш. прошел все академические ступени, кончая степенью ординарного академика.

Энергична была деятельность Ш. перед столетним юбилеем университета: он написал историю университета, издал биографический словарь профессоров, в котором ему принадлежало несколько биографий.

Из других трудов Ш. выдается "Описание поездки в Белозерский монастырь", интересное для историка древней письменности.

Ш. не пользовался симпатиями ни в студенческой среде, ни в профессорской.

В профессорской среде Ш. вызывал большое неудовольствие своей резкостью, придирчивостью.

Даже его друг Погодин отзывается о нем следующим образом: "с возбужденными всегда нервами вследствие усиленной работы и разнообразных занятий, он делался иногда, может быть, неприятным или даже тяжелым, вследствие своей взыскательности, требовательности, запальчивости и невоздержанности на язык". В 1857 г. неожиданно завершилась служебная деятельность Ш. На заседании совета московского художественного общества Ш. затеял жестокую ссору с графом Бобринским ; протест последнего против некоторых русских порядков Ш. принял за попытку опозорить и унизить Россию и счел нужным вступиться за родину.

После обмена ругательств произошла свалка: граф Бобринский смял Ш. и даже повредил ему ребро. По Высочайшему повелению, Ш. был уволен от должности профессора.

Первоначально ему было предписано выехать в Ярославль, и только ввиду его болезни он был оставлен в Москве для излечения.

Эта катастрофа надломила Ш. Он занимался еще историей словесности, но уже не так напряженно.

В 1860 г. он выехал за границу и уже не возвращался в Россию.

В 1861 г. он прочел во Флоренции курс по истории русской литературы, изданный в 1862 г. ("Storia della litteratura russa"); в 1863 году о том же читал лекции в Париже ("Лекции о русской литературе, читанные в Париже в 1862 г.", Санкт-Петербург, 1884; см. также том 33-й "Сборника отделения русского языка и словесности Академии Наук").

В Париже и умер Ш., 8 мая 1864 г. Главным источником биографический сведений о Ш. является "Словарь профессоров Московского университета" (том II, автобиография); статья Погодина "Воспоминания о Ш." ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1869, книга 2) и труд Барсукова "Жизнь и труды Погодина".

См. также статью Тихонравова в "Сочинениях" (том III, выпуск 2); некролог в "Отчетах Императорской Академии Наук отделения русского языка и словесности за 1855 - 1856 г." (стр. 412 - 418); в "Биографии Кошелева" (том I, выпуск 2). Много данных о Ш. рассеяно по историческим журналам.

Письма Ш. к Гоголю - в "Отчете Публичной Библиотеки за 1893 г.". О Ш. говорится во всех сочинениях, посвященных сороковым годам. Тонкая и верная характеристика Ш. дана Н.Г. Чернышевским в "Очерках гоголевского периода" (Санкт-Петербург, 1892, стр. 106 - 155). О критических статьях Ш. см. в книге И.И. Иванова "История русской критики" (том 2). Щ. .

версия для печати

Биография Шевырев Степан Петрович - Великие люди России

Шевырев Степан Петрович упоминается в следующих биографиях: Не найдено упоминаний в биографиях.
Попробуйте воспользоваться поиском

А также часто у нас смотрят биографии следующих великих людей России:

Смотрите также:

Родзаевский Дементий Александрович

Ельцин Борис Николаевич

Екатерина I Алексеевна

Алфераки Сергей Николаевич

Усманов Алишер